1.
Люди
бывают разные.
Чистые
есть и грязные.
Смелые
и не очень.
Кто
верит, а кто пророчит.
Не
помню как всё получилось.
Она,
вроде бы, горячилась,
Потом
говорила фразы
О
том, что мы сильно разные.
Одна
за другой сигареты
В
руках превращались в пепел.
И
я ей давал советы
Святые,
как детский лепет.
Она
их слегка принимала
И
медленно соглашалась.
Вся
сцена, в пределах зала
Могла
вызывать лишь жалость.
И
вдруг захотелось выти,
Сбежать
под покровом ночи,
Любовь
всю до капли выпить,
И
жить, как судьба захочет.
Я
вышел,- Она осталась.
С
тех пор наступила старость.
2.
От
боли нельзя избавить,
Когда
оживает память.
И
трудно нам с ней бороться,-
Запутанным
жизнью уродцам.
Я
молча сидел в квартире,
Когда
меня мысли схватили.
И
свет на лицо стал падать,-
Судили
меня и Память.
Показывая
чьи-то лица
Они
вдруг спросили: «Эта?»
И
я, словно вор-убийца,
Всё
буквы искал для ответа.
А
их-то всего две было
В
алфавите: пятая, первая.
И
вот в приговоре чернила
Слились
в фразу: «Высшая мера.»
Потом
я вскочил со стула,
Потом
меня сильно пнули,
Потом
чьё-то мелкое дуло
Секунды
цедило пули,
И
всё. Тишина, как в страхе.
Лишь
дым что-то жрал в рубахе.
3.
Все
мы немного люди.
Все
мы немного звери.
Каждый
кого-то судит.
Каждый
во что-то верит.
Быстро
вердикт выносим.
Тут
же кого-то спасаем.
И,
умирая в восемь,
В
девять уже воскресаем.
Очнулся
когда,- не помню.
Всё
было вокруг в тумане.
И
дом походил на бойню,
А
я не убит, не ранен.
Но
смерть ощущалась рядом.
Она
холодила тело.
И,
в зеркало впившись взглядом,
Я
стал понимать в чём дело:
Двойник
мой был очень бледен,
В
глазах только неразбериха.
В
словах он был очень беден,
Но
молвил, сквозь зубы, тихо
Голосом,
жёстче стали,
Что
память мою расстреляли.
Зима98-99весна